227 отечественных докторов и кандидатов наук обратились к Президенту РФ Владимиру Путину с просьбой разрешить теологам официально получать ученые степени кандидата и доктора наук. Они мотивируют свое решение тем, что «теология — это отдельная отрасль науки, не входящая в противоречие с другими науками, как гуманитарными, так и естественными». Об этом – газета «Московский Комсомолец» от 19 февраля в заметке «Доктор боговеденья».
Это значит, что Высшей аттестационной комиссии (сегодня она ведает всеми учеными степенями) придется рассматривать диссертации по религиоведческим темам. Непонятно, правда, кто конкретно будет этим заниматься — теологов сейчас готовят в духовных учебных заведениях, и их выпускники, согласно действующему закону «Об образовании», не считаются обладателями высшего профессионального образования и уж тем более ученых степеней. Но теперь положение может измениться. Совсем недавно Госдума приняла в третьем, окончательном чтении поправки к федеральным законам «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» и «О свободе совести и религиозных объединениях». Они разрешают религиозным вузам выдавать дипломы гособразца — разумеется, не по всем специальностям, а лишь по тем, по которым альма-матер получат гослицензии и свидетельства о госаккредитации. Это новшество вскоре рассмотрит Совет Федерации, а потом поправки лягут на стол Президенту России. Мало кто сомневается, что указ об их внесении будет подписан.
В результате уже с 2009 года учащихся духовных академий и университетов, семинарий и медресе приравняют к обычным, мирским студентам — они даже получат право на отсрочку от армии. А главное — «религиозные» дипломы почти ничем не будут отличаться от государственных. Кроме одного: на них не станут ставить государственный герб РФ (учреждения духовного образования имеют статус религиозных организаций). А следующим, закономерным шагом должно стать признание ученых степеней по теологии. Вполне возможно, через год-два в ВАК принесут диссертации по религиоведческим темам, и вслед за этим официально появятся кандидаты и доктора теологических наук. А там этим ученым и до звания членкора или действительного члена РАН недалеко. Сейчас в России действует 39 высших духовных учебных заведений, готовящих специалистов-теологов.
********************
Бюджетные расходы на одного студента в России выросли в три раза, сообщает «Российская газета» от 19 февраля. В 2004 году эти расходы на одного студента составляли 21 тысячу рублей, а сегодня достигли 78 тысяч рублей. Об этом заявил глава минобрнауки Андрей Фурсенко на коллегии ведомства, где подводили итоги года прошедшего и строили планы на будущее. Подробности – в статье «Карьерный ракурс».
В правительстве нет планов сокращать бюджетные расходы на образование. Напротив, государство будет выделять в эту сферу все больше средств. Однако придется более пристально следить, как и на что они идут. Посетивший коллегию первый вице-премьер Сергей Иванов заявил, что "мы неэффективно расходуем бюджетные средства", так как при лидерстве по количеству студентов Россия не может похвастать тем же, когда речь заходит о качестве образования". А поэтому расходы государства будут увеличиваться "прицельно". Сметное финансирование вузов, техникумов, по-видимому, качественно преобразится. Базовая часть средств из бюджета будет распределяться по схеме нормативно-подушевого финансирования, как это делается сегодня в школах. Таким образом, деньги в образовании пойдут не только за школьником, но и за студентом, финансирование будет зависеть от количества учащихся в данном вузе. А право на дополнительные бюджетные средства высшие учебные заведения должны завоевывать, участвуя в конкурсах.
В 2008 году сократится прием на бюджетные места в педагогических, экономических и юридических вузах - на 7-10 процентов. Гуманитариев сегодня слишком много, признал Андрей Фурсенко. Зато катастрофически не хватает инженеров. Поэтому на их подготовку правительство выделит гораздо больше средств, чем на гуманитариев. В 2007 году разработано и принято свыше 20 законов, направленных на модернизацию образования, сообщил министр, в частности, о ЕГЭ, об уровнях высшего образования, о новой структуре федерального образовательного стандарта. Завершен поистине уникальный, по словам министра, проект: все школы России получили доступ в Интернет. Доходы российских учителей в 2007 году в среднем выросли на 25 процентов - и за счет планового повышения зарплат бюджетникам, и во многом благодаря введению новой системы оплаты труда в регионах - победителях конкурсов в рамках нацпроекта "Образование". Педагоги этих субъектов РФ (а их пока 34) получают от 10 до 16 тысяч рублей. Но мало обеспечить педагогам нормальную зарплату. По мнению министерства, необходимо обеспечить систему повышения квалификации учителей и директоров школ. В 2008 году на эти цели выделено 650 миллионов рублей.
«Новое поколение учеников представляет такие требования, которые может удовлетворить только учитель, мастерски владеющий современными образовательными технологиями», - подчеркнул министр. Но далеко не все учителя пока могут блеснуть знанием программ для работы в офисе, графических и музыкальных редакторов, развивающих творческие способности детей, Интернета. А ведь именно с этими программами им придется работать - школы уже получили базовый пакет лицензионного ПО для компьютеров.
Напряженным станет 2008 год для директоров российских школ. За 12 месяцев они должны подготовиться к настоящему экзамену на знание инновационных программ, который им придется сдавать в 2009 году. Ведь чтобы успешно внедрять новую систему оплаты труда и планировать школьный бюджет, нужно проявить отменные менеджерские способности, которых у современных руководителей образовательных учреждений пока не хватает. В нынешнем году предстоит "вычистить до блеска" порядок повсеместного перехода на единый госэкзамен, который стартует в 2009 году. В частности, нужно решить, смогут ли школьники сдавать определенные предметы не в виде тестов. Претендентов на такое привилегированное положение несколько - и все из ряда гуманитарных предметов: история, литература, обществознание. Только что Комитет Госдумы по образованию обсудил возможные поправки к закону.
***********************
С введением ЕГЭ возрастет объем оплачиваемых зачетов и экзаменов в вузах – считает «Независимая газета». Сложилась странная ситуация. Ежегодно растет консолидированный федеральный бюджет на образование и растут бюджеты субъектов РФ, а также местные бюджеты. Растут вклады семей в образование детей. И даже зарплаты учителей. А результат – уровень образования падает. Почему так происходит – в статье «Репетитора вызывали?», опубликованной 21 февраля.
Формальным признаком упадка уровня образования в учебных заведениях является репетиторство. История свидетельствует, что пик репетиторства в дореволюционной России пришелся на 80–90-е годы XIX века. Репетиторством тогда баловались все, достаточно вспомнить примеры из произведений классиков художественной литературы. Кто был домашним учителем тогда? В основном студенты, профессора университетов и даже гимназисты. После Октябрьской революции репетиторство умерло, потому что образование стало делом сугубо государственным. И репетиторство возродилось, когда наметились первые признаки упадка школьной системы обучения, и явственнее обозначился разрыв между вузовским и школьным образованием.
После 1991 года репетиторство стало до неприличия массовым явлением. Согласно исследованиям Высшей школы экономики репетиторством ныне занимаются 15,5% преподавателей вузов, 8,9% преподавателей техникумов и 21,7% учителей школ. Высшая школа экономики ссылается на данные опросов учителей. Но есть и другие цифры. Некоторые депутаты из профильного комитета ГД РФ считают, что репетиторство «попробовали» каждый второй учитель и каждый третий преподаватель вуза. По данным ВШЭ за 2006 год, государственное и муниципальное финансирование образования составляет 3,2% ВВП. Кроме того, около 1,7% ВВП по различным каналам поступает в сферу образования из средств предприятий и населения. Фактически в учебные заведения попадает всего лишь около 4,2% ВВП. А значит, по самым скромным оценкам, 0,7% ВВП сосредоточены в руках у репетиторов.
На эту тему высказались и международные независимые организации. Эксперты ЮНЕСКО летом 2007 года опубликовали доклад, в котором написали, что в РФ фактически прошла «подмена бесплатного образования системой частных репетиторов». «Для перехода в следующий класс ученикам зачастую приходится брать платные уроки у своего же учителя», – говорится в их официальном отчете. Сколько стоит час у учителя-репетитора? В среднем от 300 до 500 рублей в Москве и 50–200 рублей в регионах. Гораздо больше стоит час репетиторства у преподавателя вуза. Стоимость занятий здесь начинается уже от 50 евро в час. Эта сумма может увеличиваться в зависимости от престижности вуза и «степени гарантии» за поступление.
Разработчики ЕГЭ предполагали, что с введением ЕГЭ система репетиторства чуть ли не исчезнет. Ведь надобность в нем просто отпадет. «Ну, как можно готовить ученика именно к ЕГЭ?» – недоумевали они. Пока разработчики наивно считают, что «нельзя», растерянных родителей обрабатывают предприимчивые люди, которые уверены, что «можно». Достаточно взглянуть на весьма обширную сеть образовательных агентств, предлагающих сегодня такую услугу населению. Появилось множество компаний, которые «готовят» школьников к единому экзамену. Школьные учителя работают в них по совместительству. Многие из таких агентств умудряются охмурять своих потенциальных клиентов «доступом к телу» чиновников, владеющих эксклюзивной информацией по заданиям ЕГЭ. (Кстати, не факт, что они этот самый доступ не ищут.)
А что вузовские репетиторы? Эксперты фонда «Индем» считают, что на современном этапе уже обозначилось некое движение на рынке вузовского репетиторства. Здесь наметился спад услуг дорогих репетиторов и произошел рост недорогих услуг наподобие оплачиваемых зачетов или экзаменов преподавателю. В общем, прогнозы экспертов малоутешительны. С поголовным введением ЕГЭ репетиторство не уйдет из вуза. И многократно возрастет в школе. Особенно в первые годы после полного введения ЕГЭ. Родители уже осознали, что все упирается в способность быстро решать «кроссворды». А эту способность тоже надо развивать. Преподаватели, которым не дадут нормальную зарплату, будут трясти деньги со студентов за несданные зачеты и экзамены. Депутат Олег Смолин приводит цифры, что уже на 30% возрос отсев студентов после первой сессии. Отчисляют в основном тех, кто прошел по результатам ЕГЭ. Так что вузовским репетиторам работы хватит. Одно утешение: брать за занятие они будут меньше, считает газета.
**************************
В России все чаще пускаются в бега дети из благополучных семей. Причиной побега могут быть и психологические стрессы из-за ненормальной домашней обстановки: как ни странно, в таких семьях иной раз те же самые проблемы, что и в неблагополучных: папа-бизнесмен может быть алкоголиком, а причин для ссор у богатых родителей даже больше, чем у бедных. Но главная причина побегов – стремление обрести свободу. О проблеме – газета «Новые Известия» от 21 февраля в статье «Куда глаза глядят».
По разным оценкам, в России из дома ежегодно сбегают от 30 до 90 тыс. детей. Точной цифры никто не знает, однако установлено: две трети беглецов – из внешне благополучных семей. «Дети из дома бежали во все времена, – рассказал научный руководитель Центра социальных исследований и инноваций Института экономики РАН Евгений Гонтмахер. – Но по сравнению с советским периодом из обеспеченных семей сейчас стали уходить чаще. У родителей появилось больше механизмов давления на ребенка. Они хотят, чтобы он занимался музыкой, спортом, изучал иностранные языки. А в советское время дети были загружены примерно одинаково: ходили в школу и еще в какой-нибудь кружок». Получается, чем обеспеченнее семья, тем чаще ребенок страдает от перегрузок. А если он вдруг получит тройку в школе или плохо разучит сонату, последует незамедлительное наказание. «В неблагополучных семьях дети предоставлены самим себе, так что в какой-то степени они даже более свободны, – считает г-н Гонтмахер. – А обеспеченные родители своей чрезмерной заботой отталкивают ребенка от себя. Такая «дрессировка» ни к чему хорошему не приводит».
Постоянные запреты и наставления не лучшим образом влияют на хрупкую психику подростка. «В этом возрасте школьники хотят доказать, что они уже взрослые, – пояснила нейропсихолог Татьяна Муха. – Когда им постоянно указывают, что одеть, как себя вести, чем заниматься, это их раздражает. Побег в их сознании – наглядный способ доказать самостоятельность. Это крик: «Я вырос из пеленок!». Правда, в обеспеченных семьях дети сталкиваются и с прямо противоположной проблемой – нехваткой внимания со стороны родителей. Воспитанием ребенка занимается няня, а мама с папой возвращаются домой, когда он уже спит.
«Эти дети убегают с единственной целью – привлечь наконец к себе внимание, – рассказывает Татьяна Муха. – Они вовсе не хотят жить на улице, но вернуться хотят уже на других условиях. Для них бегство – вынужденный шаг. Уйдя из дома, дети как бы говорят: «Я существую, удержите меня». Это сигнал, к которому нужно прислушаться». В таких случаях дети обычно уходят в хорошо знакомое родителям место, чтобы его быстрее нашли. «Поиск усложняется тем, что в каждом третьем случае родители заявляют о пропавшем ребенке несвоевременно, – говорит начальник отдела по делам несовершеннолетних ГУВД по Саратовской области Алла Лычагина. – Объясняют они это тем, что и раньше сын или дочь уходили на пару дней, поэтому не беспокоились». Г-жа Лычагина добавила, что в минувшем году она столкнулась с вопиющим случаем, когда родители заявили о пропаже сына спустя 50 суток после его побега. Все это время он жил у приятеля.
Есть еще одна категория беглецов – искатели приключений. История 11-летнего Саши Бурова из Самары напоминает популярную некогда песенку про мальчика-бродягу. Родители Саши во всех отношениях люди положительные, и регулярные побеги сорванца из дома стали для них настоящей трагедией. Саша жил в подвалах, на чердаках, прибивался к бродягам и бомжам. Однажды ему даже удалось найти себе временную семью. В самарский Отдел по предупреждению правонарушений несовершеннолетних обратилась женщина, рассказавшая, что уже неделю у нее живет ребенок. Ее сын шел по улице и пожалел одного симпатичного мальчика. Саша поведал ему слезливую историю о том, как его обижают и мучают дома. Парень, недолго думая, приютил лгунишку. «Побег для таких детей – праздник души, – рассказала начальник самарского ОППН Ирина Киняева. – Сначала я думала, что мама Саши равнодушно относится к сыну, не занимается его воспитанием. Был под подозрением и отчим. Но впоследствии выяснилось, что Сашу никто не бьет и даже не ругает».
Психологи в один голос утверждают: часто ребенок бежит из, казалось бы, благополучной семьи по тем же причинам, по каким другие сбегают из неблагополучных. «Критерии благополучности – это культурный миф, – говорит Татьяна Муха. – Если семья не состоит на учете в милиции, а ребенок дорого одет – это еще не значит, что дома все в порядке. Ребенок не убежит, если у него доверительные, теплые отношения с родителями. Наоборот, своими проблемами он будет делиться в первую очередь с папой и мамой». По словам генерального директора психологического консультационно-обучающего центра «Линкс-психолоджи» Мариэтты Моклозян, дети – это зеркало семьи, по их поведению можно судить о ситуации дома. «Я сталкивалась с ситуациями, когда родители занимали высокие посты и зарабатывали много денег, но, к примеру, страдали алкоголизмом, – рассказала г-жа Моклозян. – В обеспеченных семьях родители тоже могут часто ссориться, и перед ребенком стоит нелегкая задача принять чью-то сторону».
Выясняя личные отношения, взрослые забывают, что обычный побег из дома в мегаполисе может обернуться настоящей трагедией. Дети бегут не только от невнимательных родителей, они ищут новых понимающих друзей. И находят. «Проблема в том, что в мегаполисе уход из дома часто приводит к тому, что ребенок становится асоциален, – пояснила Мариэтта Моклозян. – Он попадает в плохую компанию, где его могут приучить к вину и наркотикам. Попробовав такой жизни, подростку уже не хочется возвращаться». Вот и получается: дети из неблагополучных семей бегут от родителей-алкоголиков, а ребята из обеспеченных сами стремятся окунуться в запретную неблагополучную среду. Правда, иногда такой путь может очень быстро закончиться. Среди пациентов г-жи Моклозян была мама девочки-подростка, которая покончила жизнь самоубийством. Из-за невнимания родителей она убежала из дома и стала встречаться с парнем намного старше. Он приучил ее к наркотикам, а потом бросил.
Психологи признают: часто дети решаются на побег, когда не видят другого способа решить семейные проблемы. Порой ребенку просто некуда обратиться за помощью. «У нас нет служб по работе с семьей, нет семейных психологов в детских садах и школах, – рассказал исполнительный директор Общественной организации «Право ребенка» Борис Альтшулер. – Необходима единая социальная служба, куда и взрослые, и дети могли бы обратиться, когда у них возникают проблемы. Тогда бы число побегов резко сократилось. У нас огромное количество социальных центров, только много ли там квалифицированных специалистов? Обычно обращают внимание на семью только в том случае, если родители избивают ребенка до синяков. А ведь в конвенции ООН по правам ребенка четко сказано, что насилие бывает не только физическим, но и психологическим. Насилие – это пренебрежение к ребенку».
В России ребенок остается фактически наедине со своими психологическими проблемами. «На Западе дети тоже бегут из дома, но там у ребенка есть возможность решить проблемы другими способами, – пояснил уполномоченный по правам ребенка в Москве Алексей Головань. – Например, широко рекламируется телефон службы доверия. Более того, там уже сформировалась культура обращения за психологической помощью. Семейные проблемы ребенку проще обсудить с незнакомым человеком. Зачастую школьник просто не знает, как поступить в той или иной ситуации, вот и бежит куда глаза глядят. А психолог по телефону доверия может подсказать правильное решение. У нас тоже есть похожая служба психологической помощи 051, но о ее существовании мало кто знает».
Большинство родителей беглецов не обращаются за помощью, считая, что лучше не выносить сор из избы. «Я часто сталкивалась с ситуацией, когда родители приходили в милицию с просьбой найти их ребенка, а его потом ставили на учет, – рассказала Татьяна Муха. – Мамы надеялись, что ребенок испугается, но получался обратный эффект. В школу присылали бумагу о том, что теперь он состоит на учете, к нему начинали придираться и учителя, и ученики. Отношение кардинально менялось, и он больше не хотел посещать школу». Таким контролем государства проблема не решается, а только усугубляется. Ребенок становится озлобленным, у него появляются новые мотивы для побега. К тому же, если ребенка поставили на учет в милиции, это может обернуться против родителей. «Были случаи, когда им на работу приходила бумага из органов, и все коллеги узнавали о семейных проблемах, – отметила г-жа Муха. – Получается, что нет никаких гарантий конфиденциальности. В результате родители убежавшего ребенка стараются найти его сами, а к помощи милиции обращаются лишь в крайнем случае. Да и инспекторы по делам несовершеннолетних в этой ситуации часто больше вредят, чем помогают».
Более того, побег из дома может закончиться для ребенка за решеткой, даже если он не нарушил закон. «Ежегодно в Центр содержания несовершеннолетних правонарушителей при ГУВД попадает 2 тысячи детей, 20% из которых – беглецы, не совершившие никакого преступления, – сообщил Алексей Головань. – Отловив на улице, их помещают фактически в тюрьму на 30 суток. Формально дети попадают туда по определению суда. Выясняется, что у ребенка нет регистрации, и это служит поводом для помещения в Центр. Но у сбежавшего ребенка, как правило, не бывает с собой документов. Поэтому его нужно отправлять не за решетку, а в приют, где с ним должны работать психологи, чтобы выяснить причину бегства, а задача милиции – искать родителей».
2008