Обзор российской образовательной прессы

 

Заработок российских преподавателей меньше, чем даже у их коллег в Казахстане, констатирует «Независимая газета» от 31 мая в статье «Репетиторством жив вуз».

 

Рынок репетиторства опять вырос. Исследователи Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» попытались выяснить: сколько надо платить учителю, чтобы он оставался работать с детьми и после уроков? И какой должна быть зарплата, чтобы привлечь в школы новых хороших специалистов? Средняя зарплата учителей, опрошенных в ходе мониторинга, – около 20 тыс. руб., а зарплата, при которой учитель согласился бы стать клерком в офисе, – чуть больше 37 тыс. Две трети опрошенных педагогов на смену работы готовы – преданности профессии уже почти нет.

 

По итогам проекта по изучению академических контрактов НИУ-ВШЭ и Всемирного банка заработок российских профессоров отстает даже от их коллег в Казахстане. Не говоря, например, о таких странах, как Канада. Там он, кстати, достигает 90 тыс. долл. в год (в России – около 12 тыс.). Только треть профессоров в России занимается наукой, основная часть заработка – это преподавание и административная работа, чаще в нескольких вузах. Если сократится количество вузов – уйдут ли они все в науку? Тоже вопрос! Еще два года назад средняя зарплата преподавателя вуза была чуть более 15 тыс. руб., с дополнительной занятостью чуть более 21 тыс. – почти как у учителя. Зарплата, при которой вузовские преподаватели отказались бы подрабатывать где-то еще, – около 50 тыс. руб. Минимальная зарплата, при которой они готовы сменить работу, в 2007 году составляла 57 тыс., ныне увеличилась до 72. На такие оклады готовы уйти около половины преподавателей. Кстати, это значит, что рынок репетиторства (или какой-то еще) их опять-таки хорошо кормит?!

 

Если увеличивать зарплату учителей и преподавателей до соотношения уровня зарплат их коллег в США и Германии, то школьным педагогам надо было бы увеличить средний оклад на 35%, вузовским – почти вдвое. А вот для обеспечения их заработками на таком уровне, чтобы им можно было отказаться от дополнительной занятости, размер контракта должен быть увеличен почти вдвое в обоих случаях. Напомним, что доля расходов на образование в России – 5,5% от ВВП. А в Турции, например, менее 3%. В Исландии – более 8%. При этом еще несколько лет назад расходы на одного школьника в России составляли 3,4 тыс. долл., а в наиболее богатых странах они превышали 7 тыс. долл.

 

Остается вопрос: как проводить реформы? Умеренно? «Прежде чем внедрять новые идеи повсеместно, необходимо преодолеть культурное сопротивление на каком-то небольшом участке», – считают эксперты ВШЭ, имея в виду новый законопроект о стандартах образования. Пожалуй, такой постепенный подход применим и ко всему остальному. До каких-то решений даже преподавателям вузов нужно еще дозреть.

 

 

«Большинство выпускников российских вузов не знает, где будет работать» – заметку с таким заголовком публикует газета «Комсомольская Правда» от 26 мая. Некоторые не имеют представления даже, что вообще делать дальше. Чиновники повторяют, что поступать на экономические и юридические факультеты крайне опрометчиво – таких специалистов просто переизбыток. Но выпускники, как зачарованные, все равно готовятся штурмовать двери именно этих факультетов.

 

Как показал всероссийский интернет-опрос студентов, большинство российских выпускников вуза еще не определились с местом работы. 85 процентов опрошенных честно признались, что понятия не имеют, где будут работать. Радует хотя бы то, что те 15 процентов определившихся почти в 100 процентах случаев идут работать по специальности. Причем 49 процентов из них выбрали для своего трудоустройства известные компании. Опрос показал, что главным критерием выбора места работы является возможность карьерного роста. Согласно опросу, такой ответ дали 83 процента опрошенных, определившихся с местом работы, и 89 процентов студентов, которые еще с этим не определились.

 

Современные студенты уверены, что хорошее предложение должно свалиться с неба и прямо им под ноги. 100 процентов студентов честно признаются, что хотели бы работать, но им такую возможность не предоставляют. 78 процентов обиженно заявляют, что за время обучения в вузе никто им не предлагал трудоустройство после окончания обучения. Некоторые обвинят в этом руководство вузов, которое не сотрудничает с работодателями. И будут правы. Но все-таки самая главная проблема – инфантильность наших молодых специалистов, которые палец о палец не хотят ударить, чтобы позаботиться о своем будущем.

 

Зато материальные запросы у молодых людей совсем не маленькие. Как признались 50 процентов опрошенных выпускников прошлого года, их зарплата была ниже ожидаемой, 34 процента сказали, что получали столько, сколько ожидали, 3 процента не вспомнили сумму заработной платы, а 34 процента указали, что сумма выплат оказалась выше ожидаемой. При этом сами «зарплатные» ожидания зависят от региона, где живет выпускник. Для москвичей это 29,6 тысячи рублей, для жителей Санкт-Петербурга – 23,2 тысячи рублей, для жителей других регионов – 16,3 тысячи рублей. Опрос проводился порталом для молодых специалистов carerer.ru среди трех тысяч российских студентов последнего курса и 500 выпускников прошлого года.

 

 

Ситуация с призывом в армию аспирантов продолжает оставаться настолько острой, что в нее вынуждена была вмешаться Общественная палата. В опубликованном заявлении ОП говорится о готовности принимать участие в разрешении сложных ситуаций, связанных с проблемой получения повесток на военную службу будущими кандидатами наук. «Общественники» обещают брать под свой контроль конкретные дела и персонально разъяснять военным комиссарам, что призывать аспирантов в армию не следует. О проблеме – газета «Новые Известия» от 24 мая со статьей «Ученый, ходи строем».

 

Напомним, что проблема возникла после принятия в 2006 году поправок в закон «О воинской обязанности и военной службе», которые коснулись порядка предоставления отсрочки аспирантам вузов. Если раньше ее давали по факту поступления в аспирантуру, то с 1 января 2008 года потребовалось наличие у вуза специальной государственной аккредитации по специальностям послевузовского профессионального образования. Однако до настоящего времени процедура получения аккредитации фактически не работала из-за отсутствия федеральных государственных требований по образовательным программам аспирантуры. Соответствующие требования Министерство образования и науки утвердило лишь 10 мая 2011 года. Но университеты и институты оказались к ним не готовы, и потому некоторые из них не успели получить госаккредитацию по соответствующим специальностям. Между тем в конце 2010 года и весной 2011 года аспиранты российских вузов вдруг стали получать повестки на военную службу. Под призыв попали будущие кандидаты наук в Москве, Петербурге, Воронеже и других городах. Из этого логически следует: чтобы решить эту проблему, необходим временный мораторий на призыв учащихся. Он должен действовать на время процесса получения вузами такой аккредитации, то есть как минимум до конца года, говорится в обращении Общественной палаты.

 

Кроме того, в заявлении, принятом ОП, отмечается, что «коллизии в нормативных документах и нерасторопность органов исполнительной власти не должны становиться препятствием для реализации задач образовательной политики». В то же время палата призывает все учреждения, осуществляющие послевузовское профессиональное образование в очной форме, активизировать работу по государственной аккредитации. Пока же «общественники» готовы «оказывать содействие в решении спорных вопросов с военкоматами всем аспирантам, обратившимся в Общественную палату Российской Федерации». Проблема в том, что закон написан двусмысленно, и чиновники не успели подготовить к нему подзаконные акты, убеждена руководитель рабочей группы по мониторингу действующего законодательства ОП Елена Лукьянова. «Раз этого не понимают военные комиссары на местах, то мы будем каждое дело брать под свой контроль, – пообещала она. – И разъяснять персонально военным комиссарам, что брать аспирантов в армию не следует. Кроме того, мы обратимся в Минобороны с требованием дать разъяснения по этой проблеме».

 

А вот ответственный секретарь Союза комитетов солдатских матерей России Валентина Мельникова не вполне понимает, чем может помочь Общественная палата призываемым в вооруженные силы аспирантам. В ее организацию уже обращались и родители таких призывников, и они сами – всем им был дан совет идти с полученной повесткой в суд. «Все, кто получил повестку, должен в суд подавать, – убеждена г-жа Мельникова. – А если уж представители Общественной палаты хотят вмешиваться, то им надо потребовать от министра обороны предоставить документы, на основании которых сейчас призывают аспирантов. Потому что трактовка закона совершенно ясна: аспиранты призыву не подлежат. Только Министерству обороны это почему-то непонятно».

 

 

Тему армейского призыва продолжает «Новая газета» от 31 мая в заметке «Отсрочка Медведева». Президент поручил министру обороны Анатолию Сердюкову и министру образования Андрею Фурсенко разработать предложения о предоставлении отсрочки от армии молодым людям, которые желают продолжить свое образование в высшем учебном заведении. Сейчас весенний призыв заканчивается 15 июля. Выпускные вечера в школах проходят в 20-х числах июня, а решение о зачислении в институты по новым правилам ЕГЭ принимается только в конце августа. Многие школьники просто не успевают поступить в вуз. Или же успевают, но известие о собственном зачислении в институт получают уже в казармах.

 

Вопрос об отсрочке был поднят еще 25 мая, когда Дмитрий Медведев встречался с выпускниками интернатов для детей-сирот. На встрече один из выпускников пожаловался президенту, что учиться он начал поздно, поэтому оканчивает школу только в возрасте 20 лет. Он хочет учиться дальше, но у него нет возможности даже подать документы в вуз: повестка из военкомата уже пришла. Президент обещал подумать и спустя несколько дней озадачил и министров. Заметим, что подобная инициатива в корне противоречит планам Генштаба Минобороны. Еще в начале этого года Комитет Госдумы по обороне разработал законопроект, согласно которому весенний срок призыва увеличивается на полтора месяца, вплоть до 31 августа. То есть захватывает все лето и фактически лишает молодых людей права поступать в вузы. Проект завис в парламентских недрах, но от самой идеи Генштаб не отказался.

 

Правозащитники резко выступали против этого законопроекта – он дискриминирует молодых людей по половому признаку и отнимает у них законное право на образование. «Для огромного количества людей принятие подобного закона было бы основанием для отъезда, – говорит председатель общественного фонда «Право матери» Вероника Марченко, – туда, где их дети могли бы получить образование. Поэтому инициатива Дмитрия Медведева своевременна». Глава думского Комитета по обороне Виктор Заварзин от комментариев по поводу президентской инициативы воздержался. «Пока что-либо говорить рано. На этой неделе мы соберем рабочее совещание с профильными ведомствами. Выслушаем все точки зрения. Возможно, будут внесены некоторые изменения в законодательство», – заявил нам Виктор Заварзин.

 

Госпожа Марченко считает, что все это полумеры. «Надо в корне менять нашу армию, делать ее профессиональной, тогда и необходимость игр с гражданами, – когда один хочет продлить срок призыва на две недели, второй – на месяц, третий дать отсрочку, – отпадет. А так это похоже на очередной предвыборный ход».

 

 

25 мая во всех школах нашей страны прозвенел «последний звонок». В этом году на пороге взрослой жизни оказалось около 730 тысяч юных россиян. Совсем скоро им придется окончательно определиться с выбором вуза и профессии, которую они намерены осваивать. А тут уж есть над чем поломать голову, считает газета «Трибуна» и публикует 26 мая статью «Звонок судьбы».

 

За последние годы президент России Дмитрий Медведев несколько раз повторял: в стране перепроизводство юристов и экономистов, а инженеров и рабочих катастрофически не хватает. Заполучив аттестат, вчерашние школьники стройными рядами отправляются на штурм вузов, а вот технические училища оказываются невостребованными. Еще бы: редкий родитель не мечтает о высшем образовании для своего чада. Решить проблему руководство страны пообещало незатейливо – взять и перепрофилировать часть высших учебных заведений в техникумы и профучилища. Но выход ли это? Заставить юных россиян от безысходности грызть там гранит науки еще можно, но как принудить работать в нелюбимой сфере? Ведь обязательное распределение давно отменено…

 

Как отмечают эксперты, сейчас по специальности трудится лишь треть вчерашних студентов. Что же остальные? Кто-то при выборе будущей профессии совершил ошибку и понял это лишь в вузе, большинство – над этой дилеммой голову не ломали. Подали документы в тот институт и на ту специальность, где меньше конкурс (в последние два года – более низкий проходной балл ЕГЭ), а дальше решили положиться на случай и волю судьбы. На этом фоне тревожит и заставляет о многом задуматься такая тенденция: уже несколько лет, согласно опросам, растет число желающих податься либо в госслужащие, либо в правоохранители. И если подобный порыв выходцев из регионов еще можно как-то объяснить (на общем фоне госслужба там представляется образцом стабильности и благополучия), то отчего же в бюрократы рвутся столичные школьники? Назвать официальные зарплаты московских и областных чиновников высокими язык не повернется. Зато коррупционные скандалы с их непосредственным участием вспыхивают с пугающей регулярностью. Звучат размеры взяток, которыми «балуют» мздоимцев, демонстрируются их особняки и машины.

 

Отчаиваться, конечно,  не стоит. С одной стороны, российские выпускники уже не мечтают о «вакансиях» рэкетиров и «ночных бабочек», как это было в начале 90-х. С другой – должностей с большой зарплатой и непыльными обязанностями не так много и на всех не хватает. Так может, взрослым пора тщательней заботиться о наставлении детей на «путь истинный»? Возможно, обязательной профориентации в школах стоит уделять больше часов и все же озадачиться расписыванием достоинств честного добросовестного труда и тех перспектив, что он дает?

 

 

Укрупнять или не укрупнять вузы? Иметь или не иметь университетам непрофильные факультеты? Об этом корреспондент «Российской газеты» беседует с ректором Байкальского государственного университета экономики и права, председателем совета ректоров вузов Иркутской области Михаилом Винокуровым. Интервью под названием «Иметь или не иметь» опубликовано в номере от 24 мая.

 

Российская газета: Михаил Алексеевич, как вы относитесь к укрупнению вузов?

Винокуров: Оно оправданно в двух случаях. Во-первых, если мы объединим образовательный вуз с научными институтами РАН. В этом случае получим настоящий исследовательский университет. И во-вторых, если объединим несколько ступеней подготовки, создавая вертикально-интегрированную образовательную структуру: техникум – бакалавриат – магистратура – центр повышения квалификации. Такие вузы будут выпускать и переучивать специалистов для конкретных отраслей экономики. И первый, и второй типы вузов надо оставить на федеральном финансировании. Десятки небольших вузов работают преимущественно на региональные рынки труда. Это сельхозинституты, медицинские и педагогические университеты, академии культуры. Но одним из каналов финансирования должны стать бюджеты субъектов РФ и муниципальных образований. Целевая подготовка будет способствовать и закреплению специалистов. Российскому образованию бы немного денег, и масса проблем была бы снята. К примеру, в Швейцарии расходы на студента составляют почти 30 тысяч евро. А Россия находится позади Польши и Эстонии – с 3-4 тысячами евро на студента.

 

РГ: Выход в том, чтобы государство резко увеличило ассигнования на высшую школу?

Винокуров: Это было бы здорово. Но, заметьте, я говорил не о расходах государства на одного студента, а о расходах вуза. У тех же западных университетов несколько источников финансирования: поддержка государства, спонсоров, собственные средства – плата за обучение, научные консультации, доходы от продажи научных разработок... У нас же государство остается главным «кормильцем», оперируя при этом минимальными стандартами обеспечения. Да, денег на всех не хватает. Но надо честно это признать и дать вузам определенную автономию. Сейчас она есть, но с большими оговорками. Университет имеет право зарабатывать средства, скажем, принимая студентов на платное обучение. Однако не может получать доход, продавая лицензии и патенты на свои изобретения. Можно открывать при вузе малые наукоемкие предприятия и даже привлекать бизнес в качестве инвестора и партнера. Но нельзя вносить в уставный капитал ничего, кроме своей интеллектуальной собственности. Мы даже не можем положить заработанные, внебюджетные деньги в банк – только в казначейство.

У нас слабо развит институт спонсорства. В некоторых американских вузах он достигает 25-30 процентов бюджета учебного заведения: то и дело встречаешь таблички «Построено в дар от такого-то». Чтобы такой источник заработал в России, необходимо гарантировать, что дар будет принадлежать университетской корпорации. Нужно ввести налоговые льготы благотворителям, исключить ситуации, когда серьезное пожертвование рассматривается фискальными органами как вывод средств и повод для бесконечных проверок. Да и вузам налоговые послабления не помешали бы. Ведь доходит до абсурда. Если я покупаю компьютер на деньги, выделенные из бюджета, то налоги не плачу. Но если из заработанных средств – отдай почти 20 процентов. В прошлом году Байкальский университет построил новый корпус, вложил 110 миллионов рублей. Корпус отошел в собственность государства, но мы еще и 20 миллионов налога заплатили. При таком раскладе вкладывать заработанное в развитие вуза просто невыгодно.