Обзор российской образовательной прессы

 

Российская академия образования в очередной раз вспомнила о сроках обучения школьников. Помимо предложения ввести в школах 12-летку, президент академии Николай Никандров озвучил и другую идею – выдавать аттестаты ученикам младших и средних классов. Эксперты и учителя отнеслись ко всем этим инициативам скептически. Рассказывает газета «Новые Известия» от 23 апреля в заметке «Не уйти со школьного двора».

 

«Увеличение количества лет обучения не приводит к качественному сдвигу, – выразил свое мнение президент Всероссийского фонда образования Сергей Комков. – Помимо этого, чтобы ввести такую систему, требуется очень большая подготовительная работа, это не формальный переход. Нужно будет менять учебные программы, учебные планы, стандарты образования. Возникнет огромный комплекс проблем, поэтому я думаю, что в ближайшие два или три года это нереализуемая инициатива». Также эксперт отметил, что продление срока учебы до 12 лет должно предусматривать увеличение бюджетных расходов, расширение штата педагогических работников и фонда заработной платы. Учитель русского языка и литературы Сергей Райский г-на Комкова поддержал: «На уровне планов эти разговоры ведутся уже лет восемь. Я не считаю, что это поменяет ситуацию с безграмотностью детей. Какая разница, сколько лет учиться? От продления срока обучения школьники больше читать не станут, а сейчас они читают катастрофически мало».

Что касается аттестации в младших классах, то и это начинание эксперты подвергают сомнениям. «Любое тестирование, особенно в таком молодом возрасте, чревато серьезными последствиями. На примере наших европейских и американских коллег это уже доказанный факт. От тестов дети глупеют. Тестирование имеет право на существование только как рабочий инструмент преподавателя», – уверен Сергей Комков.

 

 

«Российской газете» стали известны результаты мониторинга, который провела Федеральная служба по надзору в сфере образования и науки среди нескольких вузов. Эксперты сравнивали результаты первой сессии тех, кто поступил в прошлом году с высокими баллами по ЕГЭ или по олимпиадам. Подробности – в эксклюзивном интервью руководителя Рособрнадзора Любови Глебовой, опубликованном в номере от 27 апреля под названием «Шкала и школы».

 

Российская газета: Любовь Николаевна, какие вузы предоставили вашей службе информацию?

Любовь Глебова: РГУ нефти и газа им. Губкина, РГГУ, Удмуртский госуниверситет, Московская медицинская академия им. Сеченова, Академия народного хозяйства при правительстве РФ, Кубанская и Ростовская медицинские госакадемии, Финансовая академия при правительстве РФ, Высшая школа экономики и МГУ им. Ломоносова. Общее число первокурсников высокобалльников и олимпиадников, имевших «хвосты» и отчисленных после первой сессии в этих вузах, – около 350 человек. Мы весь минувший год слышали разговоры о том, что среди тех, кто с высокими баллами поступает в вузы, очень много таких, чьи результаты необъективны. И что, мол, после первой сессии все они со свистом вылетают. Из этого делают вывод о несостоятельности ЕГЭ. Так вот, как показал мониторинг, это миф. Мы увидели, что системных проблем с объективностью высоких результатов по ЕГЭ нет. Это видно из статистики отчислений по итогам первого семестра. Выборочный анализ подтверждает эту очевидную тенденцию. Допустим, те, кто поступал в РГГУ со средним баллом ЕГЭ 71,6, на сессии получили в среднем 4,4 балла. Это практически полное соответствие. Ребята, поступившие в Удмуртский госуниверситет с 60,6 балла по ЕГЭ, на первой сессии выдали средний результат в 3,7 балла, то есть по сути ту же «четверку».

 

РГ: Но отчисленные все же есть. У всех на слуху аномалии прошлого года, когда огромное число высокобалльников из Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии заполнили приемные комиссии вузов. В регионах были проверки. Как проявили себя на сессии студенты с этих территорий?

Глебова: Прежде всего, давайте будем объективны и постараемся избегать по отношению к высокобалльникам из этих республик фразу «огромное число». Но справедливости ради вынуждена сказать, что даже такой небольшой в масштабах страны анализ показал, что отчисленные студенты в основе своей как раз из тех регионов, к которым у нас возникали вопросы в минувшую вступительную кампанию. Среди проваливших первую сессию ребята этих регионов – как на ладони. Очень хочется сказать всем тем, кто имеет отношение к организации ЕГЭ в регионах: «помогая» детям высокими баллами, вы оказываете им медвежью услугу. С «нарисованными» оценками они, может, и поступят в вуз, но не смогут адекватно учиться и в первую же сессию станут кандидатами на отчисление. Баллы без знаний обрекают человека заниматься тем, к чему у него нет способностей. А будучи неспособным усвоить материал, человек, даже если каким-либо способом ему удастся удержаться в вузе, по его окончании будет чувствовать себя неполноценным профессионалом, а значит – неполноценной личностью.

 

РГ: Процент задолжников среди высокобалльников и тех, кто поступил по олимпиадам, одинаков?

Глебова: По данным, которые представили вузы, мы видим, что нет. Мы не можем говорить о статистике, но о тенденции – да. Среди 334 человек, имеющих задолженности после первой сессии, 129 высокобалльников и 205 олимпиадников. Разница чуть ли не в два раза! В МГУ среди отчисленных с мехмата после первой сессии «егэшников» с высокими баллами в два раза меньше, чем тех, кто поступал по олимпиадам. Это скорее сигнал тем, кто занимается олимпиадным движением. Конечно, абсолютно совершенных механизмов не бывает. Но пока практика показывает, что механизм ЕГЭ несколько более точен в выявлении тех ребят, кто действительно способен продолжать обучение в высшей школе. Хотя те, кто добивается успехов в школьных олимпиадах и становится их призерами и победителями, как правило, показывают высокие результаты, сдавая Единый государственный экзамен.

 

 

Что важно знать тем, кто учится на коммерческой основе или планирует поступать в платный вуз? На самые распространенные вопросы из практики отвечают эксперты Общества защиты прав потребителей образовательных услуг – заместитель председателя Виктор Панин и юрист Ирина Лазарева. Ответы опубликованы в газете «Комсомольская правда» от 22 апреля, в статье «Права студентов-платников: Болел во время учебы? Деньги должны вернуть или зачесть на будущее».

 

Как быть в случае длительной болезни и непосещения по этому поводу занятий? Нужно иметь в виду, что закон позволяет требовать возврата денег за неоказанную услугу только в случае расторжения договора. Проще говоря, если вы решите вообще разорвать отношения с вузом, уйти из него. Обратите внимание: в такой ситуации вам должны вернуть уплаченные деньги, но при этом вуз вправе удержать траты, которые он фактически понес. Речь идет о расходах на оплату аренды учебных помещений, коммунальных услуг, охраны и т.п. – средства на это выделяются в любом случае независимо от того, посещает студент занятия или нет. На практике обычно используется другой вариант. Зачастую студент заинтересован продолжить учебу, и вуз, как правило, соглашается произвести перерасчет уплаченных денег при подтверждении уважительной причины пропуска занятий. Для этого студенту нужно подать заявление на имя ректора, приложив медсправку о болезни, с просьбой о перезачете платы за обучение. В таком случае, согласно устоявшейся практике, вуз «переносит» плату на будущий период обучения.

Такую же схему удобно использовать студенткам, уходящим в декрет. Если обучение оплачено до конца учебного года, а уйти в отпуск по беременности приходится раньше, то нужно подать в ректорат заявление о перезачете оплаты на будущий период, приложив медсправку из женской консультации. После этого для надежности (вдруг за время отпуска по уходу за ребенком документы затеряются?) возьмите в бухгалтерии вуза справку о том, что деньги за учебу оплачены и сделан перерасчет.

Как быть, если на обучение в вузе закончились деньги, и вуз приходится оставить? С 2007 года, когда были внесены поправки в ст. 27 Закона «Об образовании», выдача диплома о неоконченном высшем образовании в нашей стране вообще не предусмотрена. Сейчас в любом случае, когда студент покидает вуз, не завершив образование соответствующего уровня, ему выдается академическая справка. Важно иметь в виду, что она бывает двух видов.

1) Если студент прошел все этапы обучения, и для завершения образования у него не хватает только итоговой аттестации, то в академсправке делается специальная пометка. Такой документ дает право пройти итоговую аттестацию через год.
2) В остальных случаях студент получает академическую справку без права сдачи госэкзаменов и защиты диплома. С этой справкой он может восстановиться в своем вузе или продолжить образование в другом. Как правило, при этом происходит зачисление на курс раньше того, с которого отчислился студент.

На практике вузы нередко прописывают в договорах со студентами условие: если учащийся отчисляется по неуспеваемости, то ему не возвращаются уплаченные средства. Это грубое нарушение! Исходя из Закона «О защите прав потребителей» (ст. 32), студент, оплативший образовательные услуги, вправе отказаться от них в любой момент по любой причине. В этом случае исполнитель (вуз) должен вернуть уплаченные деньги за вычетом расходов, которые уже успел понести. Причем, свои траты учебное заведение обязано подтвердить документально: мол, вот столько-то денег уже перечислено на аванс преподавателям, столько-то – охраннику, уборщице и т.д. Какие бы то ни было штрафы и прочие удержания, не предусмотренные законом, неправомерны! Поэтому, даже если вы собственноручно подписали договор с пунктами о штрафе, невозврате денег и т.п., эти ущемляющие условия попросту не имеют юридической силы. Так что отчисленному студенту нужно передать заявление на имя ректора с просьбой вернуть уплаченные деньги в связи с отказом от исполнения договора на основании ст. 32 Закона «О защите прав потребителей».

 

Вправе ли вуз повысить плату? Если в договоре об оказании платных образовательных услуг нет пункта о возможности повышения оплаты, то вуз не вправе поднимать ее, ссылаясь на экономический кризис, финансовые трудности и прочие неприятности. В то же время на практике немало учебных заведений вносит в договоры со студентами пункт о том, что размер платы за обучение может быть повышен. Увы, в законодательстве на сегодня нет прямого запрета на внесение в договор такого условия, хотя, по сути, оно явно неблагоприятно для студента.

 

 

С момента, когда два главных вуза нашей страны приобрели особый статус, прошло немало времени. Санкт-Петербургский университет объявил сразу о нескольких серьезных изменениях, которые дают повод поговорить о нашей высшей школе в целом. Если раньше речь шла о делах бюджетных и административных (вопросы финансирования факультетов, новый порядок назначения ректора, новый устав университета), то теперь изменения коснулись непосредственной деятельности вуза. Подробности – в статье «Неправильный» диплом», опубликованной в газете «Трибуна» от 23 апреля.

 

В текущем году СПбГУ намеревается принимать студентов по 39 направлениям (бакалавриат) и 26 специальностям. Руководство университета при этом подчеркивает, что полный переход на двухуровневую («болонскую») систему не за горами. Избегнут ее лишь такие специфические факультеты, как медицинский. Но главная сенсация заключалась вовсе не в этом. «Наш университет принял принципиальное решение о прекращении приема на заочную форму обучения, – объявил проректор СПбГУ по приему Валерий Катькало. – Мы исходим из того, что концентрируемся на очной форме в соответствии с приоритетом абсолютного качества образования. Заочная форма не имеет возможностей для обеспечения этого качества. Также сокращается набор на вечернее отделение, хотя прекращен он пока что не будет».

 

Все уже настолько привыкли к тому, что «заочка» существовала везде и всегда, что трудно представить себе главный университет Северной столицы без нее. Заподозрить ректорат в корыстных устремлениях тут невозможно: наоборот, именно среди заочников и вечерников больше всего студентов, обучающихся на платной основе. Кстати, некоторые из них восприняли слова проректора Катькало недружелюбно. «Я учусь уже два года, исправно плачу за это деньги, и вдруг университет во всеуслышание объявляет, что образование, которое он мне дает, не соответствует стандартам качества, – поделился с корреспондентом «Трибуны» наболевшим Андрей, студент-заочник исторического факультета СПбГУ. – И что мне теперь делать? Получается, я, когда сюда поступал, ошибся». Действительно, в такой ситуации слабым утешением выглядят гарантии университета, что всем нынешним заочникам и вечерникам дадут спокойно доучиться до конца. Далеко не все относятся к получению диплома, как к пустой формальности. И многие из поступавших на заочное и вечернее хотят именно учиться, а не «числиться».

 

Впрочем, проблема гораздо шире, чем обиды отдельных студентов в конкретном университете. По сути, мы наблюдаем старт новой широкомасштабной дискуссии о путях развития высшего образования. То, что советские традиции заочного обучения сейчас уже списываются в архив, – уже ясно. Но стоит ли просто так рубить сплеча, отказываться от системы, которая помогла и может в перспективе помочь получить образование многим? А если все же сохранять ее, то в каком виде? Проблема эта, право же, заслуживает того, чтобы обсудить ее публично.

 

«В нашей стране система заочного образования в целом деформирована, – таково мнение ректора Университета ИТМО, председателя Совета ректоров вузов Санкт-Петербурга Владимира Васильева. – Согласно статистике, сейчас около половины российских студентов обучаются на заочных отделениях. Такого нет нигде в мире, даже в Англии, где формы дистанционного обучения хорошо развиты. Там количество заочников не превышает 30 процентов. Тенденция к увеличению числа заочников обозначилась во второй половине 90-х и активно развивалась в 2000-х. Заочная форма обучения должна быть там, где это действительно нужно. Я могу назвать три категории людей, которым нужно заочное обучение. Первая – когда люди целенаправленно получают знания, четко понимают, что именно им нужно от вуза, способны полноценно заниматься самостоятельно. Вторая – те, кто получает высшее образование не как профессиональную квалификацию, а для повышения своего культурного уровня. Это тоже есть, и это имеет право на существование. Третья группа – люди с ограниченными возможностями. По-моему, таким образом, общее количество студентов-заочников должно составить примерно 25 процентов. В крайнем случае – вполовину меньше, чем студентов дневной формы обучения, но не так, как сейчас. В любом случае реформы заочной формы обучения необходимы. Иначе оно окончательно превратится в квазиобразование».

 

 

 

На последней коллегии в Минобразнауки РФ рассказали, как проходит формирование сети национальных исследовательских университетов (НИУ). В 2009 году на реализацию программы было выделено около 3 млрд руб. Минимальный объем финансирования отдельных университетов составил 46,9 млн руб., максимальный – 250 млн. Всего за пять лет работы каждый НИУ должен получить от государства поддержку в размере до 1,8 млрд руб. Рассказывает «Независимая газета» от 27 апреля в статье «В борьбе за статус все средства хороши».

 

«В принципе, – подчеркнул министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко, – речь идет не о таких уж больших деньгах». Конечно, если предположить, что эта сумма – надежный вклад в будущее. Пока же избежать разговоров о дележе оказалось делом невозможным, потому что раздача титулов «национальный исследовательский университет» идет под обещания университетов стать таковыми. Ведь конкурсные комиссии оценивают не достижения вузов, а их программы развития. Вот, например, говорят, звание НИУ в конкурсе получил один региональный университет. А в ректорском сообществе хорошо знают, что данная высшая школа сильной не является. За что, спрашивается, получил такой почет, недоумевают соседи. Интересуются, и выясняется, что региональщики пригласили к себе преподавателей из Высшей школы экономики. Столичные коллеги помогли им написать достойную программу развития, и вуз победил. А дальше титул присваивается этому вузу правительством РФ на 10 лет. Титул надо подтверждать успехами. В случае невыполнения университетом своих обязательств почетного звания могут запросто лишить. А деньги? А деньги он уже на что-то потратил.

 

Впрочем, пока нецелевого расходования средств нет, а основные траты, как сказали на коллегии, приходятся на приобретение современного уникального научного оборудования, обеспечивающего технологический прорыв по приоритетным направлениям инновационного развития. Кроме того, о своей деятельности НИУ будут отчитываться раз в квартал и дополнительными проверками их обещают замучить. Итак, из 126 заявок конкурса 2009 года определились 12 победителей. Стратегической миссией НИУ власти обозначают «содействие динамичному развитию научно-технического комплекса страны и обеспечение его необходимыми людскими ресурсами, сбалансированными по численности, направлениям подготовки, по квалификационной и возрастной структурам с учетом необходимых темпов их обновления и прогнозируемых структурных преобразований в науке и экономике». Результатами работы по развитию сети станут: увеличение количества статей по приоритетным направлениям развития НИУ в научной периодике, приход в университеты молодых преподавателей, почти полное трудоустройство выпускников, создание дополнительных высокотехнологичных лабораторий. Ожидаются более 150 патентов и создание на их основе малых инновационных предприятий.

 

Согласно отчету, представленному на коллегии директором департамента стратегии и перспективных проектов в образовании и науке Сергеем Иванцом, преуспели новоиспеченные НИУ пока в одном – написании статей. «Анализ причин невыполнения программ развития показал, что ухудшение в результате кризиса финансового положения НИУ и их стратегических партнеров не позволило в полной мере выполнить все обязательства финансового характера», – заявил на коллегии Сергей Иванец. Ради объективности картины стоит добавить, что и времени у вузов было мало. Все конкурсные и организационные мероприятия затянулись, и полноценно вузы работают по проектам ну разве что полгода. «Проект амбициозен, – напомнил в конце обсуждения министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко. – Если дело ограничится только тем, что хорошие вузы получат деньги, – будем считать, что проект не удался… В итоге этого проекта должен быть прорыв. Прорыва общество пока не видит».