Обзор российской образовательной прессы

 

Все чаще заходит речь об инновационном пути, по которому должна двигаться школа. Дискуссионная площадка, организованная в рамках IV городского форума молодых педагогов «Педагогическая ИНТЕRRА» в Доме учителя, привлекла внимание учителей и родителей, представителей прессы и общественности. Подробности – в газете «Вечерний Новосибирск» от 15 апреля, в статье под названием «Какой должна быть новая школа?».

 

Нужен ли новой школе институт наставничества? Не для чрезмерной опеки и не для назидания, но для творческого роста молодых специалистов? По мнению участников форума, наставничество необходимо школе как традиция, как мастер-класс, проводимый людьми, умудренными опытом. Применение новых технологий – это, конечно, замечательно, это эффективно и современно. И все же у каждого из нас от школьных лет в памяти остались учителя-воспитатели – не просто «ходячие энциклопедии», но яркие личности, умеющие зажечь, убедить, сориентировать в жизни. Быть интересным, уметь найти подход к детям – тонкое искусство, в овладении которым опыт педагогов-ветеранов очень полезен.

 

Насколько оправданно стремление перевести процесс обучения целиком и полностью в область информационных технологий? Уже сегодня учителя и ученики некоторых школ, перешедших на использование интерактивных досок, начинают забывать, что такое, например, традиционный мел. Техническая переоснащенность вызывает побочный эффект: дети утрачивают навык делать своими руками что-то еще, помимо нажатия компьютерных кнопок. Это отрицательно сказывается на общем развитии школьников, тем более что некоторые ребятишки легче усваивают материал, записывая его от руки – мелом на доске или ручкой в тетрадь. Слайд-шоу, презентации, пусть даже самые интересные и содержательные, воспринимаются более поверхностно, чем собственноручные записи. Так почему бы из предыдущих традиций не сохранить опыт прямого контакта с детьми – контакта с опорой на практику?

 

Современный учитель – это человек, который умеет объединить все добрые качества, усвоенные от старших товарищей, и в то же время подойти к делу творчески, сформировать что-то свое. Если сложить старое и новое, получится школа с прочными традициями, в основе которых – опыт педагогов прошлого. Еще один острый момент обсуждения – пятибалльная система оценок, которая используется в наших школах. Насколько реально та или иная оценка отображает знания учеников? И есть ли смысл апробировать в школах Новосибирска десятибалльную систему? В принципе, любой учитель знает, что привычные всем тройки и четверки бывают очень разными. Негласная традиция добавлять к основной оценке минус или плюс означает, что пятибалльной шкалы недостаточно. Впрочем, даже десятибалльная система – всего лишь очередная шкала, которая не даст возможности выделить, проанализировать личные качества ученика. Такие, как творческая продуктивность, активность, эрудиция. Почему бы в экспериментальном порядке не ввести систему оценок, учитывающую способности и таланты ребенка?

 

Большая проблема состоит в том, что многие педагоги-предметники вынуждены избегать двоек и единиц, выставлять за четверть только положительные оценки. Если в условиях советской системы двойки и колы за четверть были разрешены, если нерадивый ученик мог стать второгодником, остаться на осень, сегодня «неуд» за четверть грозит наказанием учителю со стороны школьной администрации. Таким образом, у нас действует даже не пятибалльная, а трехбалльная шкала оценок, и эту ситуацию, конечно, нужно исправлять. Какой бы привлекательной ни выглядела десятибалльная система, при переходе на нее могут возникнуть сложности, связанные с разработкой оценочных критериев. Если сегодня школьники более-менее точно представляют себе, за что ставятся, допустим, тройки и четверки, к десятибалльной шкале им еще предстоит привыкнуть.

 

Подводя итоги разговора, участники форума подчеркнули: без института воспитания, который сегодня утрачивает свои позиции, сформировать выпускника новой школы просто невозможно. Если не уделить внимания проблеме воспитания, фраза «новой школе – новый учитель» так и останется очередным лозунгом, который выдвинуло государство, но который оказался страшно далек от реальной жизни...

 

 

 

Необычный эксперимент начнется в столичных школах со следующего учебного года. По нескольким предметам старшеклассникам выдадут электронные учебники. Если опыт будет признан удачным, на «цифру» могут перейти все московские, а в перспективе и российские образовательные учреждения. О новшестве – газета «Новые Известия» от 20 апреля в статье «Цифра» знаний».

 

Электронный учебник, который в следующем учебном году появится в рюкзаках старшеклассников четырех московских школ, представляет собой обычный «ридер» – прямоугольное устройство с несколькими кнопками внизу и десятидюймовым экраном размером со стандартный учебник. Оцифруют в первую очередь «текстовые» предметы – литературу, обществознание, историю и иностранные языки. Дополнять такие учебники будут традиционно: бумажными тетрадями, атласами, контурными картами, наглядными пособиями.

Окончательное решение о начале эксперимента будет принято не раньше лета, а пока столичный департамент образования и профильные НИИ готовят необходимую документацию. Специалисты пытаются решить два главных вопроса, связанных с электронными учебниками: как защитить авторские права на него, а также непосредственно само устройство. Ранец ученика младших классов порой сравним с зоной боевых действий, судя по урону, который наносится учебникам и канцтоварам. Кроме того, электронный учебник могут и украсть. Возможно, устройство будет снабжено дополнительным компонентом наподобие сим-карты, блокировка которой делает использование учебника невозможным. Несомненно, главным бонусом перехода на электронную книгу должно стать существенное облегчение школьных рюкзаков. К тому же из электронного учебника довольно проблематично вырвать страницу или, скажем, подрисовать там усы на чьем-то портрете.

 

Впрочем, эксперты полагают, что уход от традиционной книги означает потерю ценных навыков. «Одна из главных функций учебника – передача части знаний, но есть и дополнительные. В частности, он учит работать с книгой, приучает к опрятности и аккуратности, – пояснил президент Всероссийского фонда образования Сергей Комков. – Если переход на «цифру» произойдет, то из списка останется только получение информации в электронном виде. Кто-то считает, что процесс обучения будет таким образом оптимизирован, кто-то – что безвозвратно уйдет книжная культура».

Сильнее всего московских родителей интересует материальный аспект: сколько такой учебник будет стоить и кого за это обяжут платить. Пробная партия из 500 учебников была закуплена на средства одной из столичных компаний, компенсацию трудов педагогов, фиксирующих ход эксперимента, взял на себя столичный департамент образования. «Учебник могут украсть, ребенок его легко может сломать, и родителям придется раскошеливаться на электронную книжку не единожды, – пояснил Сергей Комков. – А о том, чтобы отдать такую книжку «по наследству» младшему брату или сестре, и мечтать не приходится. Кроме того, пока мало что известно об исполнителях эксперимента. Нужно провести «круглый стол» с привлечением независимых экспертов и тщательно продумать последствия такой компьютеризации».

 

 

 

Какие изменения ждут общеобразовательную школу при переходе на новые стандарты? Почему аттестация теперь обязательна и для учеников, и для педагогов? На эти и другие вопросы ответила заместитель директора Департамента государственной политики в образовании Минобрнауки Елена Низиенко. Интервью под названием «Экзамен для учителя» опубликовано в «Российской газете» от 19 апреля.

 

Елена Низиенко: Принципиальное отличие в том, что кроме требований к предметным результатам обучения появляются и другие: результаты воспитания, межпредметные знания, которые должны получить ученики «на выходе». Ведь как был выстроен предыдущий стандарт? Допустим, по русскому языку для первого класса был определен перечень тем: дети должны знать, что такое приставка, суффикс и так далее. Вот этих дидактических единиц в новом стандарте нет. Но зато есть три группы требований. Прописано, какой результат после каждой ступени должен быть достигнут учеником. Из каких разделов и как содержательно должна быть наполнена образовательная программа. И третья группа требований, абсолютно новая: какие условия должны быть созданы учредителем и самой школой для того, чтобы достичь должных результатов.

 

РГ: Условия – это оборудование, безопасность?

Низиенко: Не только. Это и требования к кадрам. Какой учитель должен учить нашего ребенка? Только тот, который имеет высшее профессиональное образование (среднее профессиональное как исключение). Учитель, который раз в пять лет повышает квалификацию и проходит аттестацию на соответствие занимаемой должности. Эти три ключевые позиции руководитель школы и учитель обязаны соблюдать.

Вторая группа условий – финансовые. Финансовый ресурс должен быть достаточен для достижения результата, и он должен эффективно расходоваться. И еще одна группа – требования к материально-техническому оснащению, в том числе к информационной среде учреждений, о чем раньше не могло быть и речи. Информационно-библиотечные центры, наличие компьютеров в классах, применение электронных образовательных ресурсов, медиатеки. Говорится и о санитарно-гигиенических, санитарно-бытовых условиях, наличии теплых туалетов, гардеробов, столовых.

 

РГ: Как в условиях нового стандарта, в котором учитывается все, что вы перечислили, будет чувствовать себя маленькая сельская школа, у которой меньше возможностей, Интернет барахлит, оборудования не хватает?

Низиенко: В каждой даже малокомплектной школе должны быть созданы условия для получения качественного образования и для реализации стандарта. И руководители района, принимая решения о сохранении такой школы, должны понимать, что они обязаны создать для сельских детей ровно те же условия, что получают ребята в школе города. Это, понятно, дороже, но если эта школа нужна, значит, надо в нее вкладываться. Она может взять на себя функцию социокультурного центра, структурными подразделениями которого (медпунктом, столовой, библиотекой) могут пользоваться все жители.

 

РГ: В «Инициативе» говорится, что нужно законодательно закрепить равенство частных и государственных школ. Что, якобы, это даст больше возможности выбора семьям школьников. Наши читатели часто спрашивают, что это значит?

Низиенко: Каждый ребенок у нас имеет право на бесплатное общее образование. Когда ребенок идет в государственную школу, он этим правом пользуется. Когда же ученик выбирает негосударственную школу, получается, что мы лишаем его права на получение бесплатного образования. Потому что он за свое образование должен заплатить. Есть два ребенка, которые живут на одной лестничной площадке, одного возраста. Но один ходит в государственную школу, и за него государство платит, а другой ходит в негосударственную школу, и сам платит за свое образование. Есть в этом некоторая несправедливость.

Почему родители отдают ребенка в негосударственную школу? Чаще всего потому, что ребенку требуются какие-то особые условия, по здоровью, например. Или родители хотят, чтобы он учился в лучших условиях, чем созданы в государственной школе. Хочет родитель особые условия – пусть платит только за эти условия. А образование ребенка в рамках госстандарта, пусть и в негосударственной школе (аккредитованной, конечно), все-таки должно обеспечивать государство. И поэтому сейчас решается вопрос даже не о равенстве государственных и негосударственных школ, а о равной возможности доступа каждого ребенка к бесплатному образованию. Механика здесь очень простая. Регион определяет норматив на обучение одного ученика в государственной школе в соответствии с федеральным стандартом. И по этому нормативу отдает средства, в том числе и негосударственным учреждениям. Все, что сверх стандарта – в частной школе пусть оплачивает родитель.

 

 

За последние пять лет выросли расходы на одного студента вуза с 80 тыс. до 105 тыс. руб. Рост бюджетного финансирования теперь значительно зависит от статуса вуза. Чем выше последний, тем больше денег в вузе. Кризис изменил направления бюджетных трат высших школ. Минобразнауки РФ следит, чтобы больше средств расходовалось на нефинансовые активы. Такие данные прозвучали на XI Международной научной конференции ГУ-ВШЭ по проблемам развития экономики и общества. Подробности – в статье «Платное образование дышит на ладан», опубликованной в «Независимой газете» от 13 апреля. 

 

До этой новой статистики существовало стойкое убеждение, что вузы в основном выживают за счет платного обучения. Оказалось, справедливо такое утверждение, пожалуй, в отношении лишь столичных престижных вузов. Татьяна Абанкина, директор Института развития образования ГУ-ВШЭ, уверена, что всего в 16 субъектах РФ эта статья доходов составляет в бюджетах вузов значительную часть. И внебюджетное образование находится, по мнению экономиста, на «точке исчерпания своего ресурса». О причине этого явления знают все. Вина на демографическом спаде и ЕГЭ. Подавляющее количество граждан готово сегодня учиться в любом госвузе, если он предложит им бюджет.

 

И тем не менее: исследователи все же обнаружили положительную зависимость между уровнем зарплаты выпускников и статусом вуза, в котором они учились. Уровень доходов тех, кто окончил федеральные и национальные исследовательские университеты, а также технические вузы, реализующие программу магистратуры, оказался на 15% выше доходов выпускников прочих вузов.

Эта зависимость не позволяет ответить на вопрос: а надо ли увеличивать финансирование только в этих вузах и только на основании подобных данных? Ведь никто не знает главного итога – вузы хорошо научили или вузы хорошо выбрали себе лучших из абитуриентов?

 

Правительство готово хорошо вкладывать в те вузы, которые выпускают специалистов для рынка труда. Вопрос – а есть ли такие? Научный сотрудник Центра трудовых исследований ГУ-ВШЭ Нина Вишневская сравнила характеристики немецкой и либеральной моделей связей образования с рынками труда. В немецкой модели, по которой работают в Германии, Дании, Австрии, Нидерландах и Скандинавских странах, основными организаторами и финансовыми донорами системы профподготовки являются компании. Именно они рассматривают стандарты подготовки, обучающие программы, аккредитацию и аттестацию фирм. При этом общая подготовка обучающихся высокая. К достоинствам немецкой модели эксперт относит адекватность образования потребностям экономики и относительно невысокий уровень безработицы. В плюс системе идет и устойчивость поставки на рынок труда рабочей силы среднего уровня квалификации. Недостатки – ранний выбор школьниками профессионального или академического образования, узкая специализация, плохая подготовленность к дальнейшему обучению рабочих.

 

Для стран с либеральной экономикой характерно то, что предприятия практически не участвуют в организации профессиональной подготовки. Получение среднего профессионального образования рассматривается лишь как ступень к высшему образованию. К преимуществам системы относят высокий уровень общего образования. Конкуренция между вузами за гранты стимулирует вузы к обновлению своих программ обучения. Нет жестких барьеров между академическим и профобразованием. Молодые люди способны быстро переобучаться. К минусам данной модели относят выход молодых людей на рынок труда без профессии и высокий уровень молодежной безработицы.

 

Судя по приведенным характеристикам, российская модель пыталась и пытается копировать что-то из обеих моделей. А вот с успехом или нет – это уже другой вопрос. С копированием немецкого опыта получаются сплошные проблемы, потому что работодатели не готовы спонсировать образование молодых людей с нуля. А модель стран с либеральной экономикой нам пока также не под силу, потому что хорошего качества общего образования тоже достичь никак не удается.

А кстати, что важнее для страны – снизить уровень безработицы или дать молодым людям «широкое образование без специализации»? Владимир Магун, заведующий сектором исследований личности Института социологии Российской академии наук (РАН), привел данные, что для россиян более значимы высокие заработки и гарантии занятости. Мы уступаем европейцам в заинтересованности, инициативности и ответственности за свой труд.

 

 

 

На днях в Новосибирском государственном педагогическом университете губернатор Виктор Толоконский провел встречу с представителями научной педагогической общественности. Участники встречи обсуждали такие вопросы, как подходы к развитию инновационных способностей школьников, формирование современной среды инжиниринга, укрепление социального статуса современного учителя. Рассказывает новосибирская областная газета «Советская Сибирь» от 17 апреля в статье «Укрепление – основа развития».

Виктор Толоконский напомнил, что скоро начнет действовать новая структура органов исполнительной власти – правительство области. При нем губернатор предложил создать специальный научно-методический совет по вопросам развития системы образования. Он должен стать генератором новых идей и подходов, инструментом их обсуждения и «шлифовки». «Мне хотелось бы, чтобы этот совет имел конкретный предмет и направленность своей деятельности. Чтобы он не только давал какие-то научно-методические рекомендации, но организовывал реализацию этих идей, предложений, рекомендаций, – сказал губернатор. – Такой экспертный совет целесообразно усилить исполнительным органом – специальным автономным учреждением, которое доводило бы выработанные идеи до стадии конкретных управленческих проектов и обеспечивало бы их продвижение».
Вообще для отработки новых педагогических методик губернатор предложил новую организационную схему: научно-методический совет получит право рекомендовать учебные заведения школьного звена для организации на их базе автономных учреждений, создавая таким образом сеть экспериментальных методических площадок. На встрече также рассматривалась тьюторская модель образования, когда основной центр внимания педагога – индивидуальные проекты ребенка, его самостоятельность. «Маленькие школы, которых в Новосибирской области 68 процентов, требуют тьюторской модели обучения, – считает эксперт по тьюторской деятельности Межрегиональной тьюторской ассоциации Российской Федерации Сергей Анатольевич Степанов. – Педагогический университет обладает набором технологий, который сокращает время познания основного учебного курса. Однако студент, которого научат этим технологиям, приехав в школу, не может встроиться в существующую систему, и проект оказывается более дееспособной образовательной формой, чем урок».

 

 

 

Появляется шанс сделать так, чтобы в вузовскую науку пришли талантливые молодые ребята. Создана федеральная целевая программа «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России». Деньги на нее выделены, осталось ими толково распорядиться. Подробностями делится газета «Комсомольская правда» от 19 апреля в статье «Импортные профессора спасут отечественную науку?».

 

Одна из задач программы «Кадры» – повысить качество высшего образования. Для этого надо обеспечить университеты молодыми современными преподавателями. Привлечь на работу вчерашних выпускников можно, если предложить им хорошую зарплату, считают руководители Минобрнауки. Уже сейчас почти 6 тысяч молодых ученых стали участниками программы «Кадры». Как рассказал представитель министерства, для них есть система целевых грантов, средства направляются и на модернизацию оборудования, оснащение лабораторий. Реально аспирант может получать на руки по 20-25 тысяч рублей только за то, что пишет кандидатскую диссертацию. Если возникнет потребность увеличить свой доход, это можно сделать там же, в вузе, – преподавать, участвовать в контрактных исследованиях... Помочь «Кадрам» может и самый насущный бытовой вопрос – обеспечение жильем. Не койкой в общежитии, а таким, чтобы было можно и семью создать, и детей родить, – демографическую проблему тоже никто не отменял. Для этого планируется построить научные городки.

 

Средства привлекаются серьезные, и, чтобы они пошли на пользу дела, вузы решили снабдить еще и крепкими управленцами из внешней среды. По мнению властей, лучшими ректорами национальных исследовательских университетов будут люди, которые в состоянии оценить ситуацию со стороны и могут наладить дело так, чтобы выпускники были востребованы в регионе. В апреле премьер-министр России Владимир Путин назначил ректоров еще четырех федеральных университетов. Все они пришли к этим должностям не через академическую карьеру. И это не просто пересаженные в мягкие вузовские кресла местные чиновники. Они знают экономику региона, социальную сферу. Им проще перестроить систему подготовки специалистов вузом. Семь федеральных университетов должны стать «локомотивной» частью новой системы российского высшего образования. Рядом – исследовательские университеты, «заточенные» на научные исследования.

 

Преподавательская и научная элита получит все, чтобы соответствовать этому статусу не только по названию, но и по сути. Национальным исследовательским университетам предстоит перестроить свою работу. Предполагается, что новые руководители лучше увидят те возможности, которые открываются перед их вузами. Тогда и с деньгами все будет в порядке, и с выпускниками: такие университеты на 30-50% сами определяют перечень преподаваемых дисциплин. В тех дисциплинах, где у России нет своих специалистов, правительство планирует воспользоваться услугами ученых из-за рубежа. В ближайшие три года на эти цели будет выделено 12 млрд рублей.

 

В Минобрнауки уверены: даже самые замечательные фирмы или частные вузы не могут качественно выучить астронома. Готовить таких специалистов – задача государства. А прикладные профессии могут постепенно отойти под присмотр бизнеса. Главное – верно распределить силы и средства, сохранить фундаментальную науку и сделать так, чтобы быть ученым снова стало престижно.